Страницы истории. Днепровский рубеж.

23 дня здесь стоял насмерть 388-й стрелковый полк во главе с полковником Кутеповым. Только за один день боев герои-кутеповцы сожгли и подбили 39 немецких танков. О подвиге красноармейцев тогда написал Константин Симонов, о защитниках Могилева узнала вся страна из его очерка «Горячий день».

Впоследствии героизм защитников Могилева в 1941 году воспел белорусский советский поэт, сам участник Великой Отечественной войны, уроженец Могилевской области Алексей Пысин:

За полем поле, як за словам слова

У спеве аб свящэнным, дарагім

Ёсць Барадзінскае, ёсть поле Кулікова

И гэтае, вядомае не усім.

О поле бою, Буйніцкае поле,

Вясною, летам, восенню сырой

Выносіш ты ў разорнутым прыполе

Мінулае — з каменнем и жарствой

Об обороне Могилева из уст советских военноначальников

** Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов отмечал, что оборона Могилева в начальный период войны не была рядовым событием:

**  Маршал Советского Союза А.И.Еременко:

В статье в газете «Красная Звезда» за 4.06.1963 года А.И. Еременко говорил о том, «что Могилевская оборона заслуживает того, чтобы о ней говорить в полный голос»:

** Маршал Советского Союза А.М. Василевский:

Историческая справка о предвоенном Могилеве

Областной центр одноименной области Белорусской СССР — город Могилев — крупный экономический и культурный центр республики, важный железнодорожный узел, население города составляло более 110 тысяч человек.

В городе было более 46 промышленных предприятий, на которых работало порядка 13 тыс. рабочих и служащих, много молодежи. Наиболее крупные предприятия: авторемонтный завод им. С. Кирова, шелковая фабрика им. Куйбышева, швейная фабрика им. Володарского, труболитейный завод им. А. Мясникова, кожевенный, сушильный заводы, завод им. Димитрова.

Пятнадцать тысяч студентов обучалось в педагогическом институте, четырех техникумах, в техническом училище, в девяти средних и шести начальных школах.

За год до начала войны была открыта и готовила кадры офицеров-разведчиков и контрразведчиков Могилевская школа НКВД-НКГБ СССР., а с 1939 года в городе размещалось двухгодичное Могилевское пехотное училище.

Полевых укреплений ни по берегам Днепра, ни на окраинах не имелось. В связи с отодвинувшейся на запад в 1939 году границей, никто не предполагал, что укрепления по Днепру могут понадобиться.

Оборона Могилева. Живые и мертвые герои лета 1941 года

Когда военный корреспондент Константин Симонов сделал свой впечатляющий репортаж о сражениях под Могилевом с фотографиями поля боя, с многочисленной битой хваленной немецкой техникой, то это, безусловно, было чем-то совершенно необычным для катастрофического лета 41-го.

Впоследствии именно защитники Могилева стали прототипами героев первого тома «Живых и мертвых», так названный Симоновым и сыгранный в кино Папановым комбриг Серпилин имел вполне конкретный прототип — это командир стрелкового полка полковник Семен Кутепов.

Как мы знаем, на белорусском направлении летом 1941 года события пошли, прямо скажем, по катастрофическому для нашей страны сценарию. Западный фронт потерпел тяжелое поражение, нанесенное мощнейшей немецкой группировкой войск «Центр», и стремительно откатывался на Восток.

Уже 4 июля три немецкие танковые дивизии вышли к Днепру южнее Могилева. С севера город охватили два немецких танковых корпуса, тяжелые бои шли на всей протяженности линии обороны нашего 61-го стрелкового корпуса под командованием генерала Федора Бакунина. Силы были неравными, но все попытки взять Могилев лобовым ударом разбивались о стойкую оборону. Непосредственно город защищала 172-я стрелковая дивизия генерала Михаила Романова. Умело маневрируя силами, комдив даже организовал несколько контратак, хотя не было у него ни танков, ни авиации.

А в это время в самом городе спешно эвакуировались заводы, отправлялись на восток эшелоны. Десятки тысяч жителей под бомбежками и обстрелом дальнобойных орудий врага сооружали оборонительный обвод радиусом 25 километров. Формировались отряды народного ополчения.

Немцы, обойдя Могилев с севера и юга, замкнули кольцо вокруг города… Продолжая наступление, они продвинулись далеко на восток и уже 16 июля ворвались на окраины Смоленска.

А Могилев, изрытый траншеями, перегороженный баррикадами и противотанковыми надолбами, превратился в неприступную крепость. Оказавшись в тылу врага, город сковал крупную группировку наступавших войск. Это привело в бешенство немецкое командование, и на захват Могилева были брошены дополнительно еще 2 дивизии.

И все же город держался, благодаря мужеству и отваге частей Красной Армии, отрядов народного ополчения. Наши воины буквально цеплялись за каждую пядь, мечтая лишь о том, чтобы им подбросили боеприпасов. В архиве Министерства обороны сохранилось донесение комкора Бакунина:

Об этом просил и генерал Романов.

Мужественно встретили врага и жители Могилева, об этом говорят хотя бы такие факты:

**в течении первых четырех дней войны в Красную Армию ушли около 25 тысяч;

** в народное ополчение (впервые в Великую Отечественную войну) — еще порядка 12 тысяч;

** а в строительстве оборонных сооружений участвовало не менее 40 тысяч граждан.

Особо надо отметить героизм стрелкового полка, которым командовал полковник Семен Кутепов, именно 388-й стрелковый прикрывал основную дорогу на Могилев. Его позиции на Бобруйском шоссе и Буйничском поле подвергались ожесточенным атакам врага, так только 12 июля немцы двинули на полк Кутепова 70 танков.  Но кутеповцы не дрогнули. В результате продолжительного и жестокого боя противник оставил сожженными и подбитыми 39 (!) танков и сотни убитых солдат. Геройский комполка постоянно был на самом острие обороны, воодушевляя своих бойцов и командиров личным примером беззаветной верности воинскому долгу по защите Родины.

Полковник С.Ф.Кутепов

Константин Симонов, побывавший тогда в полку, вспоминал слова полковника Семена Кутепова:

А от себя Симонов добавил:

В тех жестоких боях под Могилевом 388-й стрелковый полк, не сделав ни шагу назад, прикрывал и отход своей дивизии, а 26 июля оставшиеся в живых вырвались из окружения и соединились со своими. Большинство же кутеповцев полегли смертью храбрых (списочный состав 388-го полка до начала боев под Могилевом составлял около 3-х с половиной тысяч красноармейцев и командиров...), до конца выполнив поставленную боевую задачу, в том числе погиб и сам героический командир.

Восстановим, насколько это возможно, события тех жарких во всех отношениях июльских дней 41-го у Могилева.

С утра 11 июля земля вздрогнула от грохота разрывов. Волна за волной пронеслись немецкие бомбардировщики над позициями полка, дым и пыль стояли сплошной стеной. После этого в атаку двинулись около сотни танков и до полка пехоты противника. Наша артиллерия открыла заградительный огонь, несколько немецких танков загорелось, остальные продолжали наступление. Когда расстояние сократилось, заработала вся система нашего противотанкового и стрелкового оружия. Подбито несколько танков. Уцелевшие подходят к переднему краю, поднимают проволочные заграждения и попадают на минные поля. Еще подорвалось несколько танков. Остальные вместе с пехотой отошли в лес на окраину Буйничского поля. Перед нашими полками на ржаном поле в этот день осталось около 300 немецких солдат и до 20 подбитых танков.

12 июля, упредив атаку противника, наша артиллерия ударила по скоплению немецких танков в роще, нанесла  врагу значительные потери.

Полковник Кутепов и командир 340-го артполка полковник Мазалов И.С. вынесли свои наблюдательные пункты на высоту за железнодорожной станцией Буйничи.

Более 70 танков противника вышли на опушку леса и начали обстреливать позиции полка из орудий и пулеметов, а затем, развернувшись в боевую линию, пошли в наступление. Одна из групп танков, ведя огонь, двинулась вдоль железной дороги Могилев – Гомель, но наткнулась здесь на батарею 76-мм орудий. Несколько из них запылало, но и батарея была смята. Миновав железнодорожную станцию, вражеские танки прошли в глубину обороны 388-го полка и приблизились к непреодолимому противотанковому рву. Здесь они попали под огонь батареи лейтенанта Возгрина. Вышло из строя еще несколько машин. Уцелевшие разделились на две группы и пошли в обход противотанкового рва. В это время на них обрушился удар бойцов народного ополчения фабрики искусственного волокна. Вторая группа танков наткнулась на минное поле, и большинство из них подорвалось. Несколько танков, утюжа окопы пехоты и поливая все вокруг свинцовым огнем из пулеметов, все же ворвались на наши позиции. Однако были подожжены бойцами бутылками с зажигательной смесью.

Этот бой 12 июля длился 14 часов и закончился победой защитников Могилева. В ходе боя было подбито и сожжено 39 немецких танков, бронемашин и около полка пехоты противника. С наступлением ночи все смолкло. На той и другой стороне работали похоронные команды, подбирая раненых и убитых.

После боя на Буйничское поле прибыли военные корреспонденты К.Симонов и П.Трошкин, которому удалось сфотографировать еще дымящееся кладбище боевых машин вермахта. Снимки Трошина и очерк Константина Симонова «Горячий день» об удивительном мужестве и стойкости защитников города Могилева опубликовала газета «Известия» 20 июля 1941 года.

Писатель Константин Симонов

События героической обороны нашли отражение в романе Симонова «Живые и мертвые» — прообразом главного героя романа Серпилина послужил полковник Кутепов, в своем же дневнике «Разные дни войны» писатель возвращается и возвращается к полю сражения за Могилев.

«Я не был солдатом, был всего-навсего корреспондентом, но у меня есть кусок земли, который мне во век не забыть — вот это поле под Могилевом, где я впервые в июле 1941 года видел, как наши в течение одного дня подбили и сожгли 39 немецких танков…», — писал в своем дневнике летописец Отечественной войны, основоположник Правды о войне 1941-1945 годов Константин Симонов.

Уже одним этим признанием Могилев вошел в историю военной литературы на все времена и поэтому особенно дорог и любим белорусским народом.

13 июля бои пошли на убыль. Пытавшаяся наступать немецкая пехота была отбита, немногим из них удалось уйти.

Но большие потери понесли и воины Кутепова С.Ф. и Мазалова И.С. на Буйничском поле.

Почти полностью погиб 1-й батальон 388-го полка, пали смертью храбрых его командир капитан Абрамов и начальник штаба старший лейтенант Марков. Значительные потери понес 3-й батальон полка, был тяжело ранен его командир капитан Гаврюшин, ранен в голову комиссар полка Злобин и многие другие наши воины.

338-й стрелковый полк удерживал позиции на Буйничском поле до 22 июля, после чего, выполняя приказ командира дивизии, отвел уцелевшие подразделения на окраину города к фабрике искусственного волокна.

24 июля полк выдержал последний ожесточенный бой с пехотой противника. В этом ближнем бою штыками и гранатами наши бойцы дрались до конца, ценой своих жизней им удалось остановить немцев. Однако силы бойцов постепенно иссякли, и к 25 июля, израненных и ослабевших, их осталось не более батальона.

Также храбро, до последнего патрона, до последнего вздоха сражались отряды народного ополчения, основу которых составляли пожилые жители города, но их патриотизм и героизм не только вызывает искреннее уважение и глубокую признательность, но и служит примером настоящей любви к родной земле, готовности отдать за нее самое дорогое —свои жизни. Так, например, ополченцы батальона, где комиссаром был П.Е. Терентьев, до последнего дня битвы за Могилев отражали попытки немцев форсировать Днепр.

В защите города участвовал и батальон милиции под командованием капитана К.Г. Владимирова, из 250 бойцов батальона в канун принятия решения об оставлении города в живых осталось всего несколько десятков человек.

24 июля противник прорвался на окраины Могилева, уличные бои проходили у днепровского моста, вокзала, станции Могилев-Товарный, фабрики искусственного шелка.

Но на предложение фашистов сдаться, капитулировать защитники города ответили отказом, продолжая драться.

Склоним головы перед их мужеством…

Руководитель обороны Могилева, командир 172-й стрелковой дивизии генерал Романов в сложившейся боевой обстановке понимал, что все возможности обороны исчерпаны. Судьба поставила его командиром над окруженными войсками, когда не оставалось никакой надежды на помощь, надвигалась неминуемая развязка. Не было боеприпасов, а в госпитале скопились до четырех тысяч раненых. За их судьбу он тоже был в ответе. Не перед Верховным командованием — перед самим собой.

Романов собрал командиров и комиссаров, чтобы выслушать их мнение: «В трудный час хочу выслушать вас. Положение наших войск трагическое. Остается одно — с боем выходить из окружения».

Все понимали, что это значит: с голыми руками идти на врага, многократно превосходящего и численностью, и вооружением. Даже если кому-то чудом удастся прорваться — что дальше? Пробиваться к своим более двухсот километров по тылам врага? Но решение комдива поддержали единогласно.

Вот выдержки из боевого приказа командира 172-й дивизии от 26 июля 1941 года:

Далее следовали тактические указания командирам подразделений.

И еще один пункт приказа, на котором нужно остановиться:

Да, так было. Четыре тысячи беспомощных раненых воинов пришлось оставить в городе, на пороге которого стоял враг.... Но как было поступить иначе? Всем, кто был еще способен держать оружие, предстояло идти в последний бой. И каждый, будь он рядовым или генералом, должен был действовать в нем как пехотинец — винтовкой, гранатой, штыком.

Единственное, чем комдив мог помочь им — раненным — оставить в госпитале несколько медиков, конечно, добровольцев. И такие нашлись — три врача — Кузнецов, Паршин и Пашанин.

При выходе войск из города нужно было оставить прикрытие, чтобы хоть на короткое время задержать фашистов. Были в арьергарде и раненые, кое-как добравшиеся из госпиталя, пожелавшие умереть не в плену, а в бою.  Некоторые трактуют, что это были «смертники».  Но тогда разве не были «смертниками» и те, кто пошел на прорыв почти с голыми руками, имея по три патрона на бойца?

Нет, все они наши герои!!!

В дождливую ночь на 27 июля оставшиеся в боевом строю воины 172-й дивизии двинулись колоннами по параллельным улицам. Впереди шел комдив Романов. Бой начался внезапно на юго-западной окраине Могилева. При первом же столкновении с противником наши бойцы бросились в рукопашную. Вскоре вступила в бой и группа прикрытия, занимавшая позиции за баррикадами в центре города. Руководил ею майор Катюшин — начальник оперативного отдела штаба 172-й дивизии. Несколько раз немецкие автоматчики бросались на баррикады. Бойцы Катюшина уничтожали их из винтовок. Были и штыковые схватки, но исход дела решили подошедшие немецкие танки. Немногие вышли живыми из того боя...

Полковник Кутепов был тяжело ранен в обе ноги и истек кровью. Генерал-майор Романов был ранен в лопатку во время прорыва и попал в плен. На допросе ему задали вопрос, почему он не сдался, чтобы сохранить жизнь?  Характерен ответ советского генерала: «А вы бы сдались как офицер?»

Протокол допроса Романова сохранился, и, судя по нему, генерал вел себя в плену весьма твердо. В частности, Романов заявил допрашивавшему его офицеру: «Немецкая армия очень сильна, но история знает примеры, когда и большие армии бывали разбиты». В этом он оказался прав, но краха вермахта уже не увидел: в декабре 1941 года генерал умер в концлагере.

Тысячи красноармейцев, командиров и политработников, защищавших тогда Могилев, разделили горькую участь своих командиров…

Вечная им Слава и немеркнущая память в поколениях!

А мы — сыновья, внуки и правнуки наших павших героев должны осознать одну непреложную истину: Победа 9 мая 1945 года состоялась лишь благодаря подвигу солдат и командиров Красной Армии, всего советского народа в том трагическом 41-м!!!

Освобождение Могилева в 1944 году и его развитие

Почти три года спустя, в конце июня 1944 года, Могилев вновь оказался штурмуемой крепостью. На сей раз — в рамках операции «Багратион».

Город был объявлен крепостью лично Гитлером. Однако оборона Могилева немцами не была ни долгой, ни успешной. 26 июня начался обстрел немецких позиций, а вечером следующего дня советские войска полностью окружили город. После этого генералы Бамлер и Эрдмансдорф, командовавшие обороной, просто пошли и сдались первому попавшемуся красноармейцу. К 28 июня 1944 года Могилев был полностью очищен от остатков немецких войск.

Сравнительно и показательно!

На день освобождения Могилева от немецко-фашистских захватчиков в городе осталось всего менее 10 тыс. жителей. Из 6653 зданий уцелело лишь 3220. Полностью были разрушены авторемонтный, кожевенный, труболитейный и пивоваренный заводы, кондитерская, швейная и шелкоткацкая фабрики, мясокомбинат, железнодорожное депо и многие другие предприятия. Оккупанты вывезли в Германию оборудование пединститута, областного краеведческого музея, сожгли областную и городскую библиотеки...

Память о героях

Одним из величественных мемориалов Беларуси, посвященных истории Великой Отечественной войны, стал Мемориальный комплекс на Буйничском поле на окраине Могилева. Примерно на 20 гектарах земли раскинулся музейный комплекс с часовней в центре, экспозицией военной техники, памятником-камнем Константину Симонову, большим противотанковым рвом, музейной экспозицией и символом горя — «Озером слез». На стенах главной часовни внутри укреплены памятные доски с фамилиями погибших, потолок украшен фресками. Есть и изображения солдат в касках и гимнастерках, с нимбами вокруг голов.

О защитниках Могилева снят кинофильм, поставлен спектакль.

Увековечены в Могилеве и конкретные герои лета 1941-го, так в городе есть улицы, носящие имена полковника Семена Кутепова и генерала Михаила Романова, установлены в их честь мемориальные доски.

А в праздничные и памятные дни ко всем святым местам, напоминающим о героизме защитников города, ложатся живые цветы, венки, проводятся торжественные мероприятия.

В завершение же не могу не обратиться вновь к творчеству Константина Симонова, коренного ленинградца, но прочно связавшего себя узами боевого братства с белорусской землей и конкретно с городом Могилевом. Есть у него стихотворение военной поры, которое он посвятил  общему тогда нашему Отечеству, за свободу которого так мужественно и самоотверженно сражались наши ГЕРОИ:

Родина

Касаясь трех великих океанов,

Она лежит, раскинув города,

Покрыта сеткою меридианов,

Непобедима, широка, горда.

Но в час, когда последняя граната

Уже занесена в твоей руке

И в краткий миг припомнить разом надо

Все, что у нас осталось вдалеке,

Ты вспоминаешь не страну большую,

Какую ты изъездил и узнал,

Ты вспоминаешь родину — такую,

Какой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем березам,

Далекую дорогу за леском,

Речонку со скрипучим перевозом,

Песчаный берег с низким ивняком.

Вот где нам посчастливилось родиться,

Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли

Ту горсть земли, которая годится,

Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,

Да, можно голодать и холодать,

Идти на смерть… Но эти три березы

При жизни никому нельзя отдать!

Автор статьи: Владимир Касьянов

Автор фото: Фото из открытых интернет-источников, носят иллюстративный характер